Рождаясь в обычных, наземных условиях, ребенок испытывает болезненные ощущения, как и его страдающая мать. Он появляется на свет, с трудом преодолевая судорожную оцепенелость, скованность нервно-мышечного аппарата матери. Все его тело — мышцы, суставы, череп, да и сам мозг, сдавливаются, деформируются. Такое грубое, механическое воздействие на органы и ткани нередко приводит к родовым травмам. Родовые муки — это муки матери и ребенка.
Замечательно восстанавливают физиологическое состояние и психику ребенка и матери специальный массаж, беби-йога и динамическая гимнастика. Весь этот комплекс разработан И. Б. Чарковским и является неотъемлемой частью водных родов.
В больнице травмируется психика крохотного существа. Он чувствует трудности матери, да и «свою вину» за них, сковывается, не желая ей боли. Возможно, и мать ощущает не только свои, но и его страдания. Малышу передается материнская тревога, страх и отчаяние. Эти отрицательные эмоции запечатлеваются в его мозгу, клетках тела, и еще долго будут тормозить и искажать его общее развитие.
Но вот ребенок родился. И что же? Страдания его продолжаются. На него обрушивается резкое изменение условий обитания, сразу же и самых разных — кислородных, гравитационных, звуковых, световых.
«Ни собаки, ни кошки, ни коровы не трогают пуповину, пока она бьется, — пишет Фредерик Лебойе в книге „За рождение без насилия“, — а человек делает наоборот. В роддомах на пуповину буквально набрасываются, ее перерезают, едва ребенок родится.
Если бы ребенок был удушен собственной пуповиной, тогда действительно надо, не раздумывая, перерезать ее, чтобы освободить дитя, дать ему воздух. Но при обычном, естественном рождении быстрое перерезание пуповины совершенно не оправдано. Ребенок ни в коем случае не должен испытывать при рождении нехватку кислорода. Ни на мгновение. Впрочем, природа рассудила точно. Она сделала так, что во время этого опасного перехода ребенок получает кислород из двух источников, а не из одного: через свои легкие и через пуповину. Две системы работают вместе. Одна принимает эстафету у другой. Ребенок, родившись, выйдя из матери, продолжает все же быть связанным с ней пуповиной, которая пульсирует еще очень долго — четыре, пять и больше минут. Получая кислород через пуповину, защищенный от аноксии, ребенок может без опасения, без спешки привыкнуть к дыханию по своей воле.
Перерезать пуповину немедленно — значит грубо лишить мозг кислорода, на что все существо реагирует очень сильно: паника, бурное возбуждение, душераздирающие крики. Мы создаем самый значительный стресс. Насколько мягче и нежнее вхождение в жизнь, если пуповина цела!
Гармоничный и быстрый переход из одного мира в другой. Кровь, в свою очередь, плавно, без толчка меняет дорогу… через некоторое время дыхание становится полным и глубоким, свободным и радостным.»
При интенсивном кислородном воздействии возникает окисление, и у младенца как бы «обжигаются» нежные ткани легких, а также наиболее чувствительные, неокрепшие нейроструктуры мозга.
Сразу же с появлением на свет малыш начинает ощущать на себе силу земного притяжения. Он чувствует себя подобно космонавту, на которого действуют перегрузки. Гравитация сминает, сдавливает ткани его тела, в том числе и мозга. Напомним, что в материнской утробе ребенок находился во взвешенном состоянии, близком к невесомости. По мнению К. Э. Циолковского, система гравитации создала для человечества эволюционный тупик, своего рода «гравитационную колодку», и дальнейшее увеличение размеров черепа, как и объема мозга, возможно лишь на планетах с меньшим притяжением.
К «прессу земного тяготения» добавляется постоянное статическое напряжение от тугого пеленания, которое в сущности противоестественно, в животном мире ему нет аналогов. Наоборот, после рождения ребенок должен получить возможность реализации своей естественной потребности в движении. Но это возможно лишь вне тугих пеленок, а еще лучше — в водной среде.
В клинике не пеленают ослабленных и тяжело больных детей, избегая дополнительной нагрузки и создавая для них щадящий режим. Физиологически пеленание не оправдано и не должно быть традиционной, обязательной для младенца процедурой, несмотря на заявления Бутейко.
Возможно, древний инстинкт когда-то очень давно подсознательно диктовал матери стереотип поведения: обездвижить дитя, чтобы отвлечь от него, спрятать от покушения, скажем, хищника, который реагирует обычно на движущуюся добычу. Все живые существа прячут своих детенышей в гнездах, норах, яйца зарывают в песок. На Руси существовал обычай прятать детей чуть ли не до года «от дурного глаза» и всяких напастей. Некоторые горные племена и сейчас прячут грудных детей в темных чуланах.
Мать пеленает свое дитя и по традиции — так делали ее предки. Но делает это она и из чисто бытовых соображений: не будет мешать, не уползет, не упадет из кроватки, не поцарапается и т. д.
Да, для матери так спокойнее — у нее освобождается время, она может поспать или что-то сделать. Но хороша ли принудительная скованность для самого ребенка?
Пеленки — это смирительная рубашка, это — «китайская туфелька», сдерживающая развитие. Сдавленный, смятый гравитацией и тугим пеленанием, младенец обречен на вынужденное затворничество. Искусственно создаваемый двигательный дефицит (гиподинамия) сдерживает физическое развитие, угнетает не только моторику, но и психику: гасится активность, нет естественного и свободного выражения эмоций, которые обычно проявляются вместе с движениями.
Еще Аристотель утверждал: «Ничто так не истощает и не разрушает человека, как продолжительное физическое бездействие». И, действительно, ни одно живое существо не выдерживает принудительного и долгого обездвиживания. В итоге: потеря способности к осмысленным произвольным действиям, оцепенение, угасание жизнедеятельности, необратимые изменения и смерть.
Как правило, младенец проводит почти все время лежа на спине, то есть опрокинутый навзничь. Физиологически это самое невыгодное положение. В жизни лежачее положение — чаще всего — символ слабости. Упасть на спину — это, как правило, — признать поражение, отказаться от борьбы, а в биологическом плане это — свертывание жизненно важных функций. Не случайно умирание у многих животных, птиц, насекомых и рыб связано с переворачиванием на спину.
Если животных после большой физической нагрузки класть на спину, у них затрудняется дыхание, нарушается гемодинамика, иногда начинаются судороги, они долго не приходят в себя и могут погибнуть. Кстати, в тренерской практике замечено, что если спортсмен после интенсивного бега, не отдышавшись, ложится на спину, у него резко нарушается жизнедеятельность, особенно работа сердечно-сосудистой и дыхательной систем. Врачи-реаниматоры также заметили такую особенность: если тяжело больные подолгу лежат на спине, их жизнеспособность заметно снижается.
Все животные, передавая свои родительские программы, стремятся помочь детенышам пробудить их двигательную активность, чтобы они быстрее вошли в жизнь, обрели самостоятельность. В мире людей, наоборот, к этому почему-то другое отношение, несообразное с активной сущностью всего живого. Справедливо утверждал Вольфганг Гете: «Природа не знает остановки в своем движении и казнит всякую бездеятельность». Нередко родители изнеживают своих малышей и формируют в них пассивное отношение к восприятию мира, воспитывают малоподвижными, вялыми, слабо приспособленными к жизненным трудностям, незащищенными, не готовыми к жизни.
Мало двигаясь, весьма затруднительно активно познавать мир. Обездвиженный младенец обречен не только на двигательный, но и на информативный голод. Впечатления его мизерны, они ограничены четырьмя стенами и потолком над головой.
Это нередко, хотя и не по своей вине, чрезмерно сытый, перекормленный, раздутый до предела «обжора и ленивец». Систематическое переедание — это почти всегда отравление. Переедание ведет, как правило, к ожирению, а впоследствии — к нарушению обмена веществ и различным болезням. Диатез, аллергия, кожные заболевания — чаще всего следствия недоброкачественности, несовместимости или переизбытка потребляемых продуктов, которыми заменяют драгоценное материнское молоко.
Младенца держат обычно в теплом, влажном микроклимате пеленок, как в своего рода отстойнике. Вспомним слова Уильяма Блейка: «Стоячая вода ядовита». Дитя парится, потеет и преет. Пот впитывается через кожу и попадает в организм, неся в себе ядовитые, токсические вещества. Спасти от этого может только частое пребывание на воздухе и в воде. Ребенок должен находиться в воде столько же времени, сколько и на суше — это панацея от многих проблем в его жизни.
Об этом ярко пишет Фредерик Лебойе в книге «За рождение без насилия»:
Новорожденный не видит? Это написано в книгах. Это в сознании всех людей. Потому что иначе как представить себе, что кто-либо мог устремить на ребенка такие прожекторы, которые не вынес бы ни один хирург?
Глух ли новорожденный? Не более, чем слеп. Когда он появляется на свет, он уже давно все слышит. В теле матери он узнает так много звуков! Скрип костей, урчание кишечника и такой важный барабан, просто колдовской — сердце. И более грандиозная вещь, иногда, как дуновение ветра, иногда, как ураган — ее дыхание. Затем — слово — «ее» голос, это единственный по тембру, модуляциям, настроению голос, с которым растет ребенок. А шум окружающего мира? Ребенок знает голос своего отца задолго до того, как встретит его. А все вместе — какой великолепный концерт! Конечно, все это смягчено, ослаблено, притуплено околоплодными водами…
Как грохочет этот мир… Наши голоса, наши крики должны казаться несчастному младенцу тысячекратным раскатом грома…»
Сразу с появлением на свет новорожденного отнимают от матери, лишают связи, защиты, опоры. Таковы традиции наших родильных домов. Телесный контакт «мать-дитя» — самый чувствительный и сильный. Малыш в это время целиком и полностью находится в биополе матери, во взаимодействии с нею. и страх потерять ее — это дополнительный стресс, который отложится в подсознании на долгие годы.
В животном мире детеныш, не получивший в первые минуты жизни материнского молока, может погибнуть. Отнятых на несколько дней новорожденных обычно не принимают в свою семью самки многих млекопитающих. Крысы пожирают искусственно воспитанных крысят. В опыте крысята изолировались от своей матери. И уже во втором поколении они даже при достаточном наличии пищи просто пожирали свое потомство.
Выжившие без материнского молока детеныши в дальнейшем не склонны давать потомства. Искажение биологического инстинкта продолжения рода несет в себе расплату за нарушение законов природы.
В другой серии опытов показано: если родившуюся обезьяну воспитывает не ее родная, а, так сказать, «чужая мама» (не обезьяна), то в дальнейшем, лишенная родительской любви и ласки, она испытывает затруднения с партнером, не может спариться, а с трудом родив детеныша, становится по отношению нему агрессивной и нередко загрызает. Если отнятие детеныша от самки делать в ряде поколений, произойдет поломка материнской программы воспроизведения потомства, разрушение материнского инстинкта наследственности. Подобное происходит и с людьми: аборты, подкидыши, извращения…
Адаптация новорожденного к внешней среде, приспособление к новым условиям жизни имеет свои закономерности, сформированные миллионами лет биологического кодирования. На это четко указывает Д. Ч. Пирс в книге «Волшебный ребенок вырастает»:
«Воссоединение начинается между матерью и ребенком еще в утробе, — пишет Джозеф Чилтон Пирс. — К рождению эти узы хорошо установились, но они должны быть затем подтверждены и восстановлены после родов.»
Перескажем дальше: при универсальной позе грудного кормления удовлетворяются и стимулируются потребности для развития пяти чувств — тактильного, зрительного, слухового, обонятельного и вкусового. Укрепляется также духовная связь матери и ребенка.
Если младенец после рождения голенький лежит на груди или животе матери, это обеспечивает контакт «кожа к коже». Нежное поглаживание тела малыша, легкий массаж стимулирует деятельность нервных окончаний кожи.
Лучше, чтобы первое прикладывание для кормления было к левой груди, тогда малыш услышит знакомое сердцебиение матери и еще, конечно же, столь родной и близкий ее голос. Женщины, родившие детей дома, делают это интуитивно.
Расстояние при кормлении должно быть не более тридцати сантиметров от лица матери — это обеспечивает у ребенка формирование согласованности глазных мышц для фокусирования и отслеживания движения и, в результате, дальнейшее нормальное функционирование зрения.
Лежа у матери на груди, малыш чувствует ее запах, который он мгновенно выделит из запахов других матерей и будет «цепляться» за него. Так, вторично воссоединяясь с матерью, малыш обретает собственное «Я».
Кормить младенца грудью лучше в таком положении, когда его позвоночник скручен, что важно для развития костно-мышечного аппарата. Заметим при этом, что кормление в воде, когда малыш сосет грудь, находясь, к примеру, в ванной вместе с мамой, создает ряд преимуществ. И это — помимо ускоренной адаптации к водной среде, общеизвестного закаливающего и тонизирующего эффекта. В воде ребенок сосет активнее и высасывает больше молока. Таковы в общем проблемы адаптации младенца в новой для него среде, утверждение в наземной жизни.