Мое сладкое счастье крепко спит, и я решила наконец написать свой рассказ. Так сложно сложить все слова и эмоции воедино, но я попробую…
Итак.за 3 дня до рождения дочки меня положили в патологию. Ехала я со смешанными чувствами — и грустными, и радостными. Грустно было уезжать из дома, т. к. очень не люблю больницы, и радостно, т. к. понимала, что теперь домой вернусь уже не одна.
Да и страшновато было, чего греха таить. Персонал роддома встретил как-то невежливо, грубовато, что добавило напряжения, но я постаралась не принимать близко к сердцу. Далее передали меня врачу на осмотр и беседу. Врачом оказался молодой парень, который почему-то смущался в моем присутствии, как-то стыдливо опускал глаза и краснел. Меня это жутко забавляло и поднимало настроение. Наверное, не каждый день рожать приезжают девушки с кудрявыми локонами и легким макияжем. Он даже не стал смотреть меня на кушетке лично, хотя всех предшественниц сам осматривал. Для меня он позвал какую-то врачиху. Потом меня долго не могли определить в палату, и я продолжала сидеть у этого краснеющего доктора. Он время от времени косился в мою сторону, посматривал в зеркало на меня во время мытья рук после осмотра очередной «претендентки» и опять смущался. А потом вдруг вспомнил, что не померял мне давление, и принялся делать это с довольным видом, а я потешалась.
Хороша картинка: девица с 40-недельным животом томно моргала дяде-доктору, который краснел и стеснялся. В общем, наконец меня повели в палату, и на этом все приятное плавно сошло на нет. А случилось так потому, что моей соседкой по палате оказалась девушка лет 30, цель пребывания которой в роддоме радикально отличалась от моей: я собиралась рожать на днях, а она сохраняла 33-недельного ребеночка, но у нее нещадно в течение уже 2 недель отходили воды. Она страшно мучилась от боли, плохо спала, постоянно просила о помощи. Мне было страшно на все это смотреть, я постоянно бегала ко врачам и дежурным сестрам, чтобы они пришли и помогли ей, но….палатным врачом оказалась полная мерзавка, как выяснилось позже, к тому же мало компетентная, не сумевшая определить, что бедная женщина рожает и даже не удосужившаяся ни разу посмотреть раскрытие шейки, хотя даже я, дилетант, грешным делом думала, что это явно начинаются роды. В итоге 13 го числа рано утром я в очередной раз кинула клич о помощи, к нам в палату вызвали дежурного врача из родблока (слава Богу!), которая обнаружила у бедняжки полное раскрытие и дала команду готовить операционную. Я была в шоке… Мне было страшно 2-е суток наблюдать за всем происходящим, видеть безалаберность врачихи и ординатора, которые вместо оказания квалифицированной помощи подходили и утешали рыдающую женщину, гладя по головке….Мда… Нахождение в патологии меня напрягло. Соседке моей повезло, ее прооперировали, малыш жив и вполне здоров, хотя и сильно недоношен. А мы всем боксом весь день и вечер негодовали, возмущались, одна дама даже поругалась с врачихой во время обхода, высказав ей все, что думает по поводу произошедшего. Что еще потрясло меня, так это то, что мой роддом, как оказалось, специализируется на гемолитических проблемах, а именно, сохранении беременности у женщин, имеющих отрицательный резус крови… Т. е. ищется донор, затем женщине прокалывается матка, и ребенку переливают кровь. Почти все мои соседки лежали с такой проблемой. Я конечно знала, что бывает масса трудностей на пути к рождению ребенка, но никогда не смотрела всему этому практически в глаза. Я лишь могла благодарить Господа за то, что моя беременность протекала очень хорошо и спокойно…
Настал тот самый день… Я не могла уснуть с 4 утра, сидела на кровати и думала, думала… Мысленно обругала персонал за то, что в отделении даже не нашлось таблетки валерианки (!!!), которую я просила на ночь для успокоения. Операция меня страшила, хотелось вдруг начать рожать самой, хоть это и полная глупость. Но вот такие бредовые мысли посещали мою замученную кошмарными событиями и невыспавшуюся голову. Наконец за мной пришли, почему-то обругали за то, что сама не забинтовала себе ноги, хотя меня четко проинструктировали, что это должен делать специально обученный человек, ведь я-то могу сделать это неправильно. Вредная тетка долго бубнила, но все же забинтовала и повела меня в операционную. И вот там-то начался ужас… Поскольку операция была плановой, то никто никуда не торопился, все делалось размеренно и медленно. Медленно выкладывались зажимы на стол, медленно готовились инструменты для операции, анестезиолог спокойно болтал с ассистентом, они медленно «распинали» меня на столе, воткнув предварительно (не менее медленно) все возможные катетеры в руки и спину. Мне вдруг безумно захотелось бежать, куда глаза глядят, спрятаться ото всех и тихо родить вдали от всего этого кошмара. А потом мне вдруг внезапно захотелось…спать (треклятая патология! ну неужто ни одной таблетки валерианки не могли найти, чтобы человек выспался перед родами). Так сильно захотелось, что мне казалось, будто я даже перестала соображать и начала терять контроль над собой. Т
Тут дали наркоз, и я поняла, что процесс начинается. Поначалу все шло хорошо, но через какое-то время я поняла, что для меня все проходит как-то болезненно, на что я начала недвусмысленно намекать анестезиологу. После нескольких попыток он внял моим словам и «приказал» своей ассистентке отмерить мне еще пару капель «наркоты». Стало приятнее, я почувствовала, как мой живот внезапно стал легким и услышала крик своей доченьки, а затем слова оперировавшего врача: «Не такая уж она и маленькая. Да и никакой задержки развития я не вижу» (т. е. она опровергла все УЗИ, которые нагло твердили, что моя дочка размерами не вышла, и ей максимум 36 недель развития). Ну, а потом….ничего не помню. То ли наркоза перебухали мне, то ли я провалилась в столь желанный сон, но далее помню только по рассказам врачей и ассистентов. Оказывается, я «под мухой» написала отказ от прививок дочке, 100 раз переспрашивала, девочку ли я родила и каких габаритов (все рвалась мужу позвонить и сообщить), приставала с кучей вопросов ко всем. Смешно, но я действительно всего этого не помню. И обидно, т. к. не могу восстановить в памяти, как мне показали родившуюся дочку и как приложили к груди… Полный провал. Поэтому на следующее утро я, подобрав себя в кулак, пришла в детскую с мыслью, что вот сейчас-то я наконец увижу свою кроху. Когда я прочитала на бумажке, приклеенной на люльке, свою фамилию, я расплакалась….На меня смотрело махонькое личико, все сморщенное и опухшее, но такое прекрасное, что я ревела всю дорогу, везя ее в свою палату. Смотрела и никак не могла поверить, что это МОЯ ДОЧЬ…
Все думала, как же это возможно, чтобы из двух клеточек сформировался и родился вот этот самый человечек, который мирно посапывает в своей тележке. Чувства и мысли просто захлестывали… Надо сказать, что малышка была очень спокойной. В то время как в детском боксе детки кричали нараспев, как котята, моя в этом шуме отлично спала и даже не вела бровью. На третий день к вечеру у меня пришло молоко, чему я обрадовалась безумно, т. к. почему-то переживала, что его может вообще не быть, а также потому, что не хотела, чтобы кроху докармливали смесью (а это реально, если во время нахождения деток на перепеленании или обходе врачей они начнут кричать). Ей итак смеси досталось, пока я лежала в реанимации. С этих пор мы с ней не расставались — я только отвозила на процедуры ее, а потом сразу забирала к себе. Ночью она тоже была со мной и никому не мешала. Вот только в ночь на выписку устроила концерт по заявкам. Я чуть с ума не сошла, т. к. она кричала безостановочно от коликов. Не вытерпев мучений ребенка, я плюнула, распеленала ее из казеного кокона, оставила в одном памперсе и распашонке и принялась делать массаж животика всеми известными мне способами, в том числе и на свой живот выкладывала. Даже забыла о своей боли в шве. Прижала к себе и пела колыбельную. Уснули мы только под утро. Соседки по боксу каким-то чудом наши крики не слышали и спокойно спали, а соседка по палате очень крепко спала и вообще не просыпалась (я прямо обзавидовалась такому глубокому сну). Да и храпела она так громко, что моя девочка до нее не «дотягивала». Что грустно, я была в нашем боксе единственной счастливой мамочкой из четверых: у храпящей соседки малыша чем-то заразили в родах, и он постоянно находился в кювезе (а она сама без конца плакала, ходила к нему и то и дело сцеживала молоко, которое лилось рекой. Мне было ее безумно жаль.), а в соседней палате находились девчонки, с которыми я еще в патологии познакомилась: их преждевременно кесарили (одну в 33 нед, другую в 35) как раз из-за резус-конфликта — дольше таким деткам в утробе оставаться было просто опасно. Соответственно, их крохи были в реанимации. Так что мой счастливый вид был для всех неким поводом для грусти и вздохов. Особенно, когда я кормила дочку, а она громко причмокивала и по часу на мне висела.
В выходной к нам пробрался наш папа. Боже мой, как трогательна была эта встреча… У меня был такой прилив чувств к нему, что я не представляла, как же отпущу его обратно домой. Как только разрешили, я пошла забирать дочку, чтобы папа наконец увидел свое чадо. Да и сам он был в нетерпении. Когда я привезла ее, у меня на глаза навернулись слезы: муж так смотрел на нее….я не видела таких глаз никогда… Чувства сменялись на его лице как стеклышки в калейдоскопе… Наконец, оторвав от нее взгляд, он произнес: «Какая она красивая….Спасибо тебе, любимая." Мы еще долго сидели, вместе смотрели на нее, и говорили, и молчали, прижавшись друг к другу. Мне хотелось только одного — побыстрее вернуться домой, чтобы мы смогли быть вместе постоянно…
Наконец настал день нашей выписки. Утром мне сняли скобы, сказали, что все заживает прекрасно. Я и сама чувствовала себя отлично, к тому же похудела и стала как до беременности (сейчас еще меньше). Навела марафет немножко и принялась ждать приезда мужа и моих родителей. Наконец меня позвали! Ой, как же приятно было шествовать по коридорам роддома, предвкушая радость встречи. И вот…«Па-па-па-пааааам»! Распахиваются двери и….растерянно-плачуще-счастливые лица! Все нас обнимают, целую, утирают слезы. Муж гордо берет в руки дочку, всю в розовых рюшах и громко кричащую о своем появлении в жизни всех этих еще незнакомых ей людей. Я и сама вдруг расплакалась неожиданно, как в тот миг, когда везла свое счастье в палату, впервые ее увидев….
И вот мы дома. Каждый день я просыпаюсь и, глядя на счастливо сопящее личико Полинки, не могу до конца поверить, что все это происходит со мной. …
Не_Ангел, 03.03.2008